Стоит отметить, что связь Константинопольской патриархии и Украины не оборвалась триста лет назад. Скажем, многие епископы, служащие среди украинской диаспоры в США, Южной Америке, Европе подчиняются Константинопольскому патриарху. И они отнюдь не забыли, с какого времени и при каких обстоятельствах Московская патриархия получила церковную власть над Украиной. Например, архиепископ УПЦ в США Всеволод (Майданский), находящийся под юрисдикцией Константинопольского патриарха, заявил еще в 2005 году, что каноническая территория Константинопольского патриархата на Украине определяется состоянием до 1686 года. Это заявление вызвало немалый скандал, и неудивительно: потеряв Украину после "оранжевой революции" в политическом смысле, Москва не хочет потерять ее и в церковном.
Далее стоит сказать, что наряду с желанием вернуться в подчинение Константинопольскому патриарху, что позволило бы освободить украинское православие от подчинения Москве, на Украине существует и стремление к автокефальности, то есть к созданию полностью независимой церкви, чей первоиерарх избирался бы сугубо ее представителями и которая имела бы такой же статус, как Православная церковь в России, Сербии, Грузии и т.д. В этом случае Украина бы имела не киевского митрополита (подчиняющегося Константинопольскому или Московскому патриарху), а собственного киевского патриарха, не зависящего вообще ни от кого. Но в любом случае, и автокефалия, и подчинение Константинопольскому патриарху – это всего лишь два различных способа достижения одного и того же: независимости от Москвы.
Идея церковной автокефалии возрождалась всякий раз вместе с возрождением освобождающейся от власти Москвы Украины, украинской государственности. Скажем, Украинская автокефальная православная церковь (УАПЦ) была создана в 1919 году при Петлюре, когда Украина на короткий срок освободилась от Москвы. Российская империя прекратила свое существование, а Советский Союз еще не возник. Затем УАПЦ возродилась в 1942 году, когда немецкие войска прогнали из Украины большевиков. Потом многие епископы УАПЦ были уничтожены советскими репрессивными органами, другая часть епископов отправилась в эмиграцию и стала служить среди украинской диаспоры за рубежом. И, наконец, в третий раз УАПЦ возродилась на территории Украины после распада Советского Союза, когда Украина наряду с другими союзными республиками получила независимость от Москвы.
Но УАПЦ не стала основой для создания единой украинской поместной церкви. Слишком мало приходов осталось у нее за годы советской власти. А те, которые были, находились на Западной Украине. Почти все православные общины Украины входили в Украинскую православную церковь Московского патриархата (УПЦ МП). Поэтому поместная украинская церковь начала зреть именно в структурах УПЦ МП: киевский митрополит Филарет (Денисенко) попытался выйти из подчинения и стал стремиться к автокефалии, за что и был извергнут из сана в 1992 году. Однако он с этим не согласился и остался митрополитом. Из Москвы был назначен новый митрополит Владимир (Сабодан), который до нынешнего дня возглавляет те структуры УПЦ, которые остались верными Московской патриархии. Структуры же, верные митрополиту Филарету, частично объединились с УАПЦ, и в итоге возникла Украинская православная церковь Киевского патриархата (УПЦ КП), в которой киевским патриархом и стал Филарет (Денисенко). Однако эту структуру, являющуюся воплощением автокефальных устремлений украинского православия, пока не признала ни одна каноническая поместная православная церковь, что дает РПЦ МП возможность клеймить иерархов и прихожан УПЦ КП как "раскольников". А раз УПЦ КП - "самочинное сборище", то УПЦ МП – это единственная "правильная" и каноничная структура на Украине. Церковная ниточка, связывающая Киев и Москву, сохраняется, и еще можно претендовать на то, чтобы из Москвы за нее дергать.
Механизм признания новой автокефальной (поместной) церкви в Православии четко канонически не установлен. Но обычно для того, чтобы появление и существование новой автокефальной церкви было каноничным, необходимо, чтобы ее признала та автокефальная "материнская" церковь, которой раньше подчинялись структуры, теперь желающие образовать новую поместную церковь. То есть от "материнской" церкви нужно "увольнительное" для церкви "дочерней". Иначе это будет "дезертирством" или расколом.
Московская патриархия этого "увольнительного" ни при каких условиях не даст: а что если попросить его у Варфоломея, ведь долгое время (до 1686 года) Украина была канонической территорией Константинопольского патриархата? Собственно, именно в этом и был весь смысл шумихи вокруг празднования 1020-летия Крещения Руси. Президент Ющенко попросил у Варфоломея благословения на создание единой украинской поместной церкви. И если бы Варфоломей действительно признал бы УПЦ КП (или любой другой вариант украинской поместной церкви), он тем самым сделал бы автокефальность украинского православия вполне каноничной. Не беда, что УПЦ КП не признала бы Московская патриархия. Например, автокефальную Православную церковь в Америке признает Московская патриархия, но не признает Константинопольская. И что дальше? А ничего. В любом случае, если бы УПЦ КП была бы признана хоть одной из каноничных православных поместных церквей, она бы перестала быть "расколом". Оборвалась бы еще одна ниточка, за которую можно было бы дергать Киев из Москвы. На территории Украины было бы две вполне каноничных Церкви: УПЦ МП и УПЦ КП.
Почему же Варфоломей, пусть хоть и в мягкой форме, но все же пока отказался поддержать идею об украинской автокефальной церкви (хотя Ющенко считает, что некое благословение на создание национальной церкви получено, однако это "хорошая мина при плохой игре": никаких конкретных договоренностей или хотя бы четких деклараций о намерениях, которых все ждали, от патриарха Варфоломея не последовало)? Во-первых, если уж и идти на жесткий конфликт с Москвой, то Константинопольский патриарх хотел бы что-то получить взамен, и если уж он признает каноничность УПЦ КП вкупе с УАПЦ, то не в качестве автокефальной украинской церкви, а в качестве Киевской митрополии под управлением Константинопольского патриарха, в которую и должны объединиться многочисленные украинские "расколы". Соответственно, Филарет (Денисенко) был бы признан Константинополем не в качестве патриарха, а в качестве митрополита. Ввязываться же в большой скандал просто ради того, чтобы Украина обрела поместную церковь, независимую ни от Московского, ни от Константинопольского патриарха (как того хочет руководство Украины), Варфоломей не желает. Поэтому процедура создания единой, канонически безупречной, украинской поместной церкви, как ее видит украинское руководство (план создания можно уяснить из слов бывшего президента Украины Леонида Кравчука) - объединение УПЦ КП и УАПЦ в Киевскую митрополию Константинопольского патриархата, а затем ее отделение в качестве Автокефальной церкви - для патриарха Варфоломея выглядит малопривлекательной. Скандал большой, а выгод от него для Константинопольского патриархата практически никаких. Все равно Константинопольский патриарх не получит приходов на Украине.
Во-вторых, вспомним, что Константинопольская патриархия расположена на территории Турции. В 1686 году это обстоятельство уже сыграло свою роль. Константинопольский патриарх Дионисий признал переход Киевской митрополии под юрисдикцию Москвы только под давлением властей Османской империи. Османская империя увязла в то время в войне на Балканах, и потому опасалась конфликта с Россией (тогда бы пришлось воевать на два фронта). В знак собственной лояльности султан заставил патриарха Дионисия признать переход Киевской митрополии к Московскому патриархату, пригрозив в противном случае сместить Дионисия.
Сейчас произошло ровно то же самое: Турция не хочет портить отношений с Россией из-за действий Константинопольского патриарха, и потому, возможно, на него было оказано существенное давление со стороны турецких властей, в результате чего Варфоломей понял, что серьезное вмешательство в церковные дела Украины будет иметь для него весьма неприятные последствия. В качестве отголосков этого давления можно рассматривать обличительные статьи в турецкой печати в адрес Константинопольского патриарха.
В результате Варфоломей решил, что участвовать в создании единой украинской поместной церкви "себе дороже". Но нельзя исключать, что через несколько лет, когда обстановка будет более благоприятной, Константинопольская патриархия предпримет новые шаги в этом направлении.
В заключение стоит отметить, что статус поместных церквей существенным образом зависит от состояния государства, в котором эта церковь находится: так, православные церкви на Балканах (например, в Сербии, Болгарии) по несколько раз утрачивали и вновь обретали статус поместных. Утрачивали они этот статус, когда национальное государство завоевывалось Византийской (затем - Османской) империей, приобретали – когда государство становилось независимым.
Отсюда следует, что политическое устройство самым непосредственным образом влияет на устройство церковное, и призывы митрополита Кирилла (Гундяева) и Алексия II вынести за скобки политическую ситуацию (дескать, она не должна отражаться на "церковном единстве"), мягко говоря, необоснованны. В истории существует множество прецедентов (те же балканские страны), когда история государства отражалась на истории церкви – и ничего, это было обставлено вполне канонично. Московская патриархия заботится не о канонах и не о "единстве православия", она заботится о сохранении собственного влияния на украинские церковные дела. Между тем, в контексте истории мирового православия, было бы логично, чтобы Украина, приобретя самостоятельность от Москвы, приобрела бы и собственную автокефальную церковь. И в этом случае, безусловно, политики бы как раз в православии стало меньше. Православие на Украине перестало бы быть средством имперского контроля со стороны Москвы, а стало бы тем, чем оно и должно быть - верой в Бога. Полная независимость Украинской православной церкви гарантировала бы независимость религии от политики. Православием бы стало существенно сложнее манипулировать из Москвы, чтобы дестабилизировать ситуацию на Украине. Ну а украинским властям было бы сложнее давить на Москву, пользуясь неопределенностью (в том числе и имущественной) в церковном вопросе. Раз уж развод, так развод. Пока последняя тарелка жены остается в доме мужа (или наоборот), мира не будет.
Вы можете оставить свои комментарии здесь